Исполнение с феста

[Angel de Oscuridad]

Сказ о том, как унары древнегальтарский язык изучали.

Однажды готовясь к экзамену, унары решили повторить древнегальтарский язык. Случайно вызвали Изначальную Тварь. Бедная Тварь. Она и не знала сколько у нее будет проблем...
(Маленькое хулиганство по известному анекдоту про студентов и латынь))

— Допился. — Подвел итог Рокэ Алва, пытаясь сфокусировать взгляд на соседнем кресле, где в клубах густого фиолетового дыма появилась Изначальная Тварь, настороженно сверкающая лиловыми глазками. — Пожалуй, не стоило, на ночь глядя, перечитывать древнегальтарские трактаты.
— Что?! Опять?! — испуганно заверещала Тварь, с опаской разглядывая внушительный трактат, упавший на пол рядом с пустой бутылкой Черной Крови. — Будет ли этому конец?!
— Вы хотите об этом поговорить? — учтиво спросил Первый маршал, наполняя два бокала вином. Все-таки, вежливым надо быть, даже с собственной галлюцинацией.
— Нет!!! — истерически взвизгивает Тварь, закрывая лапами глаза и нервно дергая хвостом.
— Все настолько плохо? — скучающим тоном поинтересовался Рокэ, отпивая из своего бокала.
— Сегодня меня вызывали уже четыре раза! — жалобно завыла Тварь. — И все эти проклятые унары! Экзамен у них завтра по древнегальтарскому языку! И кому только пришло в голову заставлять мальчишек изучать давно мертвый язык.
— Ну и что? — насмешливо протянул маршал, которого уже начала забавлять вся эта ситуация. — Что в этом такого?
— Что?! — Тварь залпом выпила предложенный ей бокал вина и продолжила. — Сначала меня призвал унар Константин, весьма скверно расставляя ударения в учебнике и получив в результате заклинание призыва. Ну, я решила над ним поиздеваться и потребовала его душу за то, что он нарушил мой покой. — Тварь замолчав, потянулась к очередной бутылке.
— Не отдал? — уточнил Алва, наполняя своему неожиданному собутыльнику следующий бокал.
— Хуже, — пожаловалась Тварь. — Этот рыжий потомок гоганов умело доказал, что его покой нарушила как раз я, поскольку никто и никогда не докажет, что меня перенесло именно заклинанием, ведь он просто повторял грамматику. Потом он достал какую-то внушительную книгу с законами и начал объяснять, почему я должна ему свою душу, вечную жизнь и кучу золота. И не замолкал, пока я не согласилась подписать договор. Как вспомню, мороз по шерсти…
— Сочувствую, — Рокэ заботливо подвинул своему гостю еще один бокал и вазочку с печеньем.
— Едва я успела опомниться и перевести дух, как меня снова призвали. — Тварь вздохнула, продолжив жаловаться на нерадивых унаров, хрустя печеньем.
— Кто на этот раз?
— Унар Эстебан, — с дрожью в голосе ответила Тварь. — Этот очаровательный юноша, увидев меня, немедленно огрел по рогам толстенным фолиантом и попытался расчленить и заспиртовать, чтобы сохранить для потомков! Иначе, ему, видите ли, дома не поверят, что он видел самую настоящую Изначальную Тварь! Никакого уважения и священного трепета! Еле вырвалась, но половину рога, этот изверг успел-таки отпилить.
— Насколько я понимаю, ваши злоключения на этом не закончились, — небрежно уточнил Алва.
— Правильно понимаете, — со вздохом произнесла Тварь. — Меня вызвал унар Ричард. Послушайте, господин Первый маршал, ваши унары вообще умеют правильно слова произносить?! Ну, да ладно, я отвлекся. Итак, унар Ричард. Милый и заботливый мальчик, похоже, очень обрадовался возможности хоть с кем-то поговорить, даже если это Изначальная Тварь. Юноша вежливо поинтересовался, как именно я оказалась в его келье, и нет ли у меня каких-либо проблем. Я немного расслабилась и призналась, что моей единственной проблемой являются лишь косноязычные унары, неспособные правильно ударения расставить. В ответ, юноша, ласково предложил поговорить об этом, усадил рядом и немедленно влил мне в пасть целый флакон успокоительного. Затем, не слушая моих вялых возражений, мне начали доказывать, что у меня просто паранойя, маниакально-депрессивный психоз, шизофрения начальной стадии, мания величия, множество фобий и склонность к суициду… Вот скажите мне, господин Первый маршал, зачем нужно заставлять будущих оруженосцев изучать еще и основы психологии?! Ладно, это был риторический вопрос. Прежде, чем я успела опомниться, юноша заботливо потянулся к походной аптечке и начал вливать мне пасть лекарственные тинктуры и настойки, из которых я смогла опознать лишь настой кошачьего корня. Сознание у меня помутилось окончательно, и я поспешила сбежать. Однако едва я перевела дух, как меня снова вызвали. И снова в Лаик. И снова унар.
— И кто на этот раз?
— Милейший юноша. — Саркастически произнесла Тварь. — Унар Валентин.
— Почему же столько негатива в голосе, — удивился Рокэ.
— Этот… — Тварь горестно вздохнула. — Потребовал, чтобы я помогла ему подготовиться к экзамену по истории и заставил вспоминать всё, начиная от сотворения мира. Я совсем охрипла, пересказывая всю историю Золотых земель. Так он еще и прерывал постоянно, доказывая, что я не права и все не так было, ссылаясь на каких-то замшелых философов! Зараза!
— Еще вина? — философски предложил Первый маршал, откупоривая очередную бутылку Черной Крови. — Натерпелась, бедная…
Через четыре часа, в хлам пьяный Рокэ Алва заканчивал составлять проект закона, запрещающего унарам изучать древнегальтарский язык. А рядом довольно храпела пьяная Изначальная Тварь, в жизни которой, как она надеялась, больше не будет беспокойных унаров. Надежда, как говорят, умирает последней.

Исполнение 1.
Скука вещь опасная, особенно скука перед экзаменом, когда голова просто кипит от избытка разнообразной новой информации. Вечерело. Завтра намечался экзамен по древнегальтарскому. В мрачной библиотеке Лаик уныло сидели трое унаров, занятых повторением материала.
— Интересно, кому пришло в голову заставлять будущих оруженосцев зубрить мертвый язык? — произнес в пустоту Ричард, с тоскливым вздохом отложив громадный словарь древнегальтарского языка. — Эти однообразные, непроизносимые термины способны повергнуть в ужас любого, кто не является Приддом.
— In aeternum… In aeternum… — монотонно бубнил унар Эстебан, не замечая окружающих.
— Унар Эстебан, в слове «aeternum» нужно произносить не «аэ», а «э», это же диграф, — рассеянно заметил Валентин, не отрываясь от учебника.
Взгляд Эстебана был наполнен такой тоской и безнадежностью, что Ричард искренне пожалел однокорытника.
— А давайте призовем халяву? — невинно предложил Дик.
— Зачем мелочиться? — заметил Валентин. — Давайте уж сразу Леворукого.
— Ага, пусть он за нас экзамен сдаст… — размечтался Дик.
— А что реально можно вызвать? — очнувшись, переспросил Эстебан. — Veni daemon!
— Так у вас ничего не получится, унар Эстебан, — авторитетно заявил Валентин. — Нужна пентаграмма, свечи, жертва…
— А почему именно пентаграмма, — тут же переспросил Дикон. — Может быть пиктограмма, или гексаграмма?
— Да какая разница? — фыркнул Эстебан. — Давайте уже Леворукого вызывать!
— Все равно у нас ничего не выйдет, — заметил Валентин.
Через полчаса, на полу по центру библиотеки уже была начерчена пентаграмма и расставлены свечи.
— Унар Ричард, вы зачем пентаграмму солью посыпали? — удивился Валентин.
— Ну, как же, всем известно, что нечисть всякая не может через соль перешагнуть… — серьезно заметил Дик. — Я в сказках читал.
— Это всего лишь сказки. — поморщился Валентин. — Непроверенная информация.
— В любой сказке есть доля правды.
— Ладно, давайте уже заклинание читать, — нетерпеливо потребовал Эстебан.
— Veni daemon!
Спустя мгновение, к удивлению всех присутствующих, раздался треск и помещение заволокло клубами черного дыма. Когда же дым рассеялся, унары увидели золотоволосого человека в центре пентаграммы.
— Получилось… — прошептал Дикон.
— Нужно выпить за успех, — заметил Эстебан.
— Вы ведь Леворукий? — деловито уточнил Придд, разглядывая пленника пентаграммы.
— Разумеется, — отозвался зеленоглазый. — Итак, перейдем сразу к делу. Три души — три желания…
— Да ты прямо джинн из багряноземельских сказок… — протянул Дикон.
— У меня есть встречное предложение, — усмехнулся Эстебан. — Ноль душ за все желания.
— А вы не обнаглели часом? — прошипел Леворукий, делая шаг вперед и тут же отшатываясь.
— Ну, я же говорил, что соль подействует, — обрадовался Дик. — Так что никуда ты от нас не денешься, нечистая сила!
— Ну, я не тороплюсь, — примирительно заявил Леворукий. — Я здесь и вечность могу просидеть. В отличие от вас.
— Тогда рассказывай, — потребовал Валентин, беря перо и стопку пергаментов.
— Что именно?! — оторопело, переспросил Леворукий.
— Всё!
— Что?!
— Я с твоей помощью диссертацию писать буду. — Валентин был настроен очень решительно. — По истории Кэртианы. Так что, начиная вспоминать все от сотворения мира. С подробностями. А кстати, по какому принципу устроен закат? И кто из наших сьентификов был прав в своих заключениях?
— Ребята, а может я вам что-нибудь дам, и вы просто меня отпустите? — неуверенно предложил Леворукий.
— Может, попросим у него ящик Черной крови? — задумчиво предложил Эстебан.
— И это все о чем вы можете думать?! — поинтересовался Валентин. — Такой шанс упускать нельзя!
— А у вас какие проблемы, юноша, — спросил Леворукий задумчивого Дикона.
— Здравствуйте, — неуверенно ответил Дик. — У вас, наверное, тоже есть какие-то проблемы?
— Нет у меня никаких проблем! — Леворукий был зол. Все шло не по плану. Все люди всегда жаловались ему на свои проблемы, и он предлагал продать ему душу за их решение.
— Ну, как же, — начал терпеливо объяснять Дикон. — О проблемах спрашивают, лишь те, у кого они есть!
— Нет! — заорал Леворукий. — Нет у меня проблем!
— Не надо так орать, — тихо проговорил Дикон. — Вы, наверное, очень неуверенны в себе? И боитесь себе в этом признаться? Вас бросила девушка? Вас бросили все друзья? Вы очень одиноки? Вас никто не любит? Вы хотите об этом поговорить?
— Пусть уже материализует нам ящик крови, и мы все об этом поговорим, — воодушевленно вмешался в разговор Эстебан. — Я даже что-нибудь посоветую!
— Ящик крови и вы меня отпустите? — жалобно спросил Леворукий.
— Слово Человека Чести! — заверил Дикон.
— Но для начала подпишите вот здесь, — Валентин с невинным видом достал договор на ста шестнадцать страницах с мелким шрифтом. — Это просто формальность. После этого мы обязуемся вас отпустить.
Леворукий торопливо подписал документ и немедленно растаял в воздухе. Когда дым рассеялся, в центре пентаграммы стоял ящик Черной Крови.
— А не слишком ли просто ты его отпустил? — задумчиво спросил Дик. — Сам же говорил, что надо пользоваться случаем.
— Ничего, он продал мне свою душу, хи-хи… — довольный Валентин убирал в карман подписанный договор.
— Давайте уже отмечать, — весело сказал Эстебан, откупоривая бутылки. — За это определенно надо выпить.
И жили они долго и счастливо.

@темы: ОЭ, фанфики

Comments

[erika strange]

Это было уморительно)
Дикон-психолог очень милый.